Реальные миллиарды для виртуального казино
— 13.10.08 11:10 —
ТЕКСТ: АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВ
Власти продолжают играть с российским фондовым рынком как будто в «виртуальное казино», не чувствуя ответственности. Более того, вдруг обнаруживая неисчислимые выгоды от падения рынка.
У России, по мнению экономических властей и многих экономистов, нет фундаментальных причин для финансового кризиса. Быстрый экономический рост. Небольшая инфляция. Невысокая безработица, которая формально подтверждает, что экономический рост почти на максимуме (некому работать, а еще миллионы гастарбайтеров, нигде не зарегистрированных...). Россия накопила огромные резервы – под $900 млрд только официально. Неофициально – существенно больше (по оценкам, более чем на $100 млрд), потому что нефтегазовые доходы бюджета с начала года не перечисляются в официальные три фонда правительства, а, видимо, просто находятся в его распоряжении как нераспределенные доходы бюджета.
Все так. Тогда простой наивный вопрос.
Почему спад на фондовом рынке России с начала года до вчерашнего дня самый большой в мире? В Америке и Европе спад – 30–37%, в Японии – 40%. У нас – 66%.
Ближе всего к нам по спаду фондового рынка Китай – 61%. Но там был очевидно перегретый рынок (с осени 2006-го по осень 2007-го он вырос почти в 3,5 раза!). У нас – нет. Рост за 2007 год составил 12% по индексу ММВБ и всего 1% по «голубым фишкам», входящим в ММВБ10 (российский аналог американского Dow Jones). Так почему же такой глубокий спад, что не так?
Вот данные за последние три года. ВВП рос на 6,4–8,1% в год. Промышленное производство – на 5,1–6,3%. По идее, произведенный товар надо перевозить. Так почему тогда грузооборот, включая трубопроводы, растет на 2,3–2,7% в год (в млрд тоннокилометров.). Ну хорошо, в ВВП есть услуги, налоги – их не надо грузить. Но в промышленности-то их нет...
Возьмем другие данные. Объем отгруженной продукции в млрд рублей вырос за 2006 год на 21–22% (добывающие и обрабатывающие производства). Индекс цен производителей промтоваров по РФ составил 10,4%. Поделим – получим реальный рост отгруженных товаров: 9%. Официальный индекс роста промпроизводства – 6,3% («с учетом поправки на неформальную деятельность» – это официальный комментарий Росстата). Тот же расчет за 2007 год дает фантастический результат: минус 1% по добыче и плюс 1% по обработке. Официальный индекс роста промпроизводства – те же 6,3%.
Может, это не в наших условных расчетах, а в итоговой статистике что-то не так?
Что происходит с инфляцией? Шила в мешке не утаишь, и с осени 2007 года официальные показатели инфляции пошли вверх. Обращает внимание, что резко вверх скакнул индекс цен производителей промтоваров (25,1% по сравнению с 10,4% в 2006 году). Что характерно, в 2007 году цены производителей выросли за 3 месяца, в апреле – июне, более чем на 12%, и осенью это ударило по потребительскому рынку. А нам все кричали про рост цен на мировых рынках продовольствия... Может, проблему надо было поискать в своей экономике?
Вы думаете, этот рост остановился? За 4 месяца 2008 года (апрель – июль) цены производителей в добыче выросли почти на 40% (!), а в обработке – на 15%. Процесс очевидно ускорился.
Почему растут цены производителей? Можно выдвинуть много объяснений. Лично мне нравятся два. Первое – рост контролируемых государством тарифов на электроэнергию, перевозки и пр. Второе – трудно тут спрятать рост цен, товарами-представителями особенно не поиграешь, да и скачок очень большой.
Второй год подряд происходит колоссальное давление инфляции издержек на потребительский рынок. И чем мы его встречаем? Усилением монетарного сопротивления.
Началось все осенью 2007 года. Тогдашний скачок инфляции наши экономические власти встретили монетарными методами и получили первое издание банковского кризиса (Алексей Кудрин тогда публично говорил о банковских трудностях). В октябре 2007 года денежная масса М2 даже сократилась на 0,6% (в ноябре – декабре пришлось отпустить из-за банковского кризиса).
Монетарная политика ужесточается. Если за январь – август 2007 года М2 выросла на 24%, то в этом году – только на 9,5%.
Мерой банковского кризиса примем процентные ставки. Тогда, в 2007 году, банковские ставки (возьмем однодневные MosPrime Rate с сайта ЦБР) с середины августа (3–4%) пошли вверх, достигнув пика в 9,55% в конце сентября. После смягчения денежной политики к концу года они вновь упали до уровня 3–4%.
С 11 августа 2008 года ставка стала заметно повышаться и достигла пика 16–17 сентября (10,83–11,08%). Интересное совпадение по датам с фондовым кризисом? После сокращения ЦБР нормы обязательных резервов ставка упала, но потом быстро пошла вверх, достигнув 9 октября 10,14%.
Почему банковский кризис – это кризис доверия? Потому что денег меньше не становится, просто банки перестают давать друг другу кредиты (уточним, этот рынок обычно однонаправлен – крупные банки дают средним и мелким). Так, осенью 2007 года рост процента произошел в условиях, когда остатки средств на корсчетах кредитных организаций в ЦБР (примем этот показатель за количество свободных денег у банков) возросли почти на 20% за неделю перед днем пиковой ставки. Это логично: крупные банки перестают давать кредиты – деньги у них остаются на счетах. За сентябрь 2008 года средства на корсчетах только увеличивались (за 2 недели до дня пиковой ставки примерно на 20%). К сожалению, второй, октябрьский кризис произошел по другому сценарию...
Итак, выводы.
Российская экономика не так здорова, как нам представляют это денежные и политические власти. Похоже, отчет они себе в этом не отдают.
Экономический рост не так велик, давление инфляции издержек быстро нарастает. Одной рукой мы разгоняем инфляцию, другой ее сдерживаем. Борьба с инфляцией издержек монетарными методами – прямой путь к финансовым кризисам.
Во втором полугодии 2008 года упали цены на нефть, проблемы на мировом финансовом рынке привели к некоторому (не такому большому!) оттоку средств иностранных инвесторов с российского рынка. Хуже другое. Внешний долг российских компаний достиг полутриллиона долларов, и с его рефинансированием (уже забыли про нарастание) возникают проблемы. Резко ухудшился внешнеторговый баланс и одновременно прекратился приток капитала (фиксируется даже некоторый отток). Это уже серьезно.
Очевидно, что непосредственными толчками фондового и банковского кризиса в России служат внешние обстоятельства. Однако причина неустойчивости российского финансового сектора кроется в нем самом и в макроэкономической динамике нашей экономики, а вовсе не в американском кризисе ипотечных обязательств или инвестиционных банков.
Как же мы попали во второй кризис за 2 недели? Как всегда, наши власти ссылаются на Америку. А посмотрим, что у нас происходило на рынке.
Осенью 2007 года, как мы видели, реально ослабили монетарную политику и стабилизировали ситуацию. Что мы сделали сейчас?
Очень правильная мера по сокращению нормы обязательных резервов пошла на пользу банкам и фондовому рынку. Банки (причем все пропорционально пассивам) получили по состоянию на 1 октября около 250 млрд рублей. Это помогло пережить несколько тяжелых дней...
Средства на корсчетах банков в ЦБР выросли с 700 млрд рублей 16 сентября на 140 млрд рублей к 23 сентября. Однако затем начали быстро падать, достигнув к 8 октября 578 млрд рублей. Это цифра конца августа, в сентябре ликвидность банков так низко не падала!
А где же обещанные экономическими властями меры по спасению рынков? Напомню: 1,5 трлн рублей банкам, 0,5 трлн рублей фондовому рынку. Никакого следа... Неужели никто не заметил, что ликвидность банков упала на 260 млрд рублей, т. е. почти на треть?!
Если больному прописать лекарство, но не дать – как вы считаете, он вылечится?
Нет, опять виноваты американцы. Хотя индекс Dow Jones упал за 1–8 октября на 15% (при этом в США очевидно огромные проблемы в экономике), а у нас на 38% (хотя у нас «фундаментальных причин для кризиса нет»). Сколько мы будем искать внешнего врага и когда наконец посмотрим на реальные причины фондового обвала?
Фундаментальная слабость рынка (засилье спекулянтов) накладывается на крайне опасную про- и антиинфляционную политику и сопровождается обманом и бездействием экономических властей. Этого вполне достаточно для повторного обвала. А тут еще и негативный внешний импульс.
Падение ликвидности банковской системы – это уже не банковский кризис доверия, который лечить не так уж и трудно. Это уже серьезная экономическая проблема, которую не решишь просто подбрасыванием денег банкам. Ну регулярно проводятся и ЦБР, и Минфином соответствующие мероприятия. Не берут банки деньги. Даже под не такие высокие 7,1–7,15% годовых. А потому, что крупным 30 банкам, которые допущены к ЦБР и Минфину, деньги не нужны, а средним и мелким 950 банкам деньги нужны, но получить их они не могут, крупные банки им не дают, поскольку велик риск невозврата. «Отжата» вся банковская система, а деньги при сложившихся обстоятельствах экономические власти могут выдавать только «крупняку», и дальше они не идут.
Что делают власти? Пообещали субординированный кредит в 950 млрд рублей крупнейшим банкам: 500 – Сбербанку, 200 – ВТБ и т. д. А куда делись предыдущие 1,5 трлн рублей? Мы о них просто забыли? Кому-то кажется выходом из ситуации? Либо надо настолько ее не понимать, чтобы предпринимать очевидно неадекватные действия, либо кто-то хочет заработать на кризисе...
Никак государство не может подступиться и к проблеме расходования 500 млрд рублей на поддержку фондового рынка. Здесь 2 очевидные проблемы. Во-первых, как разместить эти средства. Чиновник не может покупать акции на рынке за бюджетный счет. Как он выберет, какие акции купить и сколько? И в какой момент? Простор для инсайдерской игры огромен. Привет антикоррупционному пакету нашего президента! Создать еще одну госкорпорацию? Она будет для чего покупать акции? Для получения прибыли или из «государственных соображений»? Проблема почти нерешаемая. Во-вторых, государство не инвестор (даже стратегический) на фондовом рынке, его поведение непредсказуемо как поведение стратегического инвестора. Даже если и будет придуман способ скупить акции, то как государство может продавать акции на рынке? Проблема ровно та же. Вся эта история – выдумка, подсунутая нашему президенту (хочется в это верить), просто мертворожденное дитя, про которое чиновники вскоре успешно «забудут». В лучшем случае...
Сокращать далее обязательные резервы для банков – хорошо сработавший способ. Но дальше сокращать-то некуда. Обязательные резервы были на 1 сентября почти 400 млрд рублей, остались на 1 октября – 150 млрд. Сбросить до нуля?
ЦБР нашел выход! Допустить к сделкам РЕПО не только крупнейшие банки, но и остальные, в том числе проблемные. Хороший способ. Однако вскоре выяснится, что он не востребован. Не потому, что банкам деньги не нужны, а потому, что бумаги, которые ЦБР принимает в РЕПО, не столь распространены за пределами крупнейших банков – они надежны, но низкодоходны. Их держат в портфеле те, у кого много денег. Что ж, следующим ходом придется подправлять список бумаг. После следующего кризиса? А сразу это сделать никак нельзя?
Предоставить ЦБР право выдавать необеспеченные кредиты (без залога акций, облигаций). Идея, явно возникшая в правительстве и явно не по нутру ЦБР. И его понять можно: где гарантии возврата денег? Где критерии выдачи кредитов? Выдавать на аукционах значит спасать худшие банки (которые готовы платить любые проценты, лишь бы получить деньги) ценой разгона инфляции. Ибо такие кредиты – ничем не прикрытая эмиссия денежных средств. Неужели Дума примет закон в такой редакции, не наложив на этот механизм никаких ограничений? Его можно себе представить только в кризисной ситуации типа той, какую мы имеем сейчас. Но надо сразу отказываться от него при стабилизации ситуации. И это должно быть понятно всем должникам заранее, что никто не будет их рефинансировать без залога постоянно.
Ну и, наконец,
самая «вкусная» мера – $50 млрд на депозит во Внешэкономбанк для замещения внешних кредитов российским предприятиям. Маски сброшены. Долги компаний = долги государства. Резервы ЦБР нам нужны для того, чтобы спасать свои крупнейшие компании (под «своими» я имел в виду российские, а вы что подумали?).
Кого спасать и на каких условиях – это, конечно же, будет окутано тайной. Даже если в законе останутся какие-то четкие параметры таких кредитов (напомню, что в первом чтении принят срок 1 год, процентная ставка LIBOR+5).
Итак, первый, сентябрьский банковско-фондовый кризис российские экономические власти решили лечить обещаниями, а не деньгами. Давайте, честно глядя друг другу в глаза, скажем: пообещали и обманули. Рынок ждал и надеялся сколько мог. Увы, само не рассосалось...
Меры регулирующих органов прошлой недели вообще удивительны. Почему в понедельник торги не закрыли сразу же после обвала почти на 10% в первые 5 минут, зачем торговали весь день с парой перерывов, доторговав до спада в 23% по ММВБ? Зачем в среду вообще открыли торги? Ведь было очевидно, что рынок резко упадет. Мы подождали «технических» полчаса и спада в 15% и закрыли его. Ведь в пятницу ФСФР просто не открыла торги и все. А то получили бы еще 15–20% спада. Почему в четверг наш рынок вырос? Мировые рынки вовсе не провоцировали этот рост. Да вообще его ничто не предвещало, многие ждали, что рынок будет закрыт до пятницы. Объемы рынка мизерные. Может быть, ларчик просто открывается: устное указание «послушным» олигархам – и – фокус! – не надо выделять миллиарды долларов, хватит 100–200 млн, чтобы рынок вырос на 10%. Да не из бюджета, олигархи за честь почтут личные сбережения потратить (после вычета подоходного налога) и выгоду соблюдут...
С нашим фондовым рынком продолжают играть как будто в «виртуальное казино», не чувствуя ответственности. Более того, вдруг обнаруживая неисчислимые выгоды от падения рынка.
Хоть кто-нибудь с кого-нибудь спросил в нашем государстве за потерю более чем $1 трлн на капитализации нашего фондового рынка в этом году? Есть ли у нас гарантия от следующего его обвала через неделю?
Народ безмолвствует...
Автор
Тема: СМИ (Прочитано 1994529 раз)